Русская иконопись XIV—XV веков

Русская культура XIV—XV веков переживала период подъема после освобождения от длительного монголо-татарского ига. В это время она уже приобрела международный характер, была тесно связана с культурой стран Западной Европы, Востока, Средиземноморья. С Византией Русь связывали особенно тесные культурные отношения, она была тем художественным источником, откуда на русские земли широко проникали произведения литературы и искусства — книги, иконы. Из Византии на Русь прибывали талантливые живописцы и архитекторы.

Одной из ведущих фигур в искусстве этой поры становится прибывший в Москву из Новгорода в 90-е годы XIV века византийский мастер Феофан Грек. В московском, как и в новгородском, искусстве Феофан Грек оставил глубокий след, прославившись не только как великолепный иконописец и монументалист, но и как выдающийся мастер миниатюры. Среди наиболее значительных его работ московского периода — росписи Архангельского (1399) и Благовещенского (1405) соборов, где он выполнял и иконописные работы. Суровые образы святых, созданные Феофаном Греком, отличаются необычайной внутренней динамикой, напряженным психологизмом.

Опираясь на местные и переработав византийские и южнославянские традиции, живописцы Москвы выработали свой самостоятельный стиль, расцвет которого неразрывно связан с именем Андрея Рублева. Именно ему удалось наиболее ярко отразить в русском искусстве то новое и характерное, что отличало идеи и мировоззрение его современников. Преодолев суровость средневекового аскетического мышления, Рублев создал образы, обладающие невиданной до него эмоциональностью, нравственной чистотой и одухотворенностью. Удивительно тонко почувствовав социальные и художественные веяния своего времени, чутко уловив лучшие и самые высокие устремления эпохи, Андрей Рублев создал совершенно новое стилистическое направление в русском искусстве XV столетия.

Новый подъем русской живописи связан с именем Дионисия, чья деятельность протекала в годы, когда Москва переживала культурный и политический расцвет, а ее искусство приобрело общенациональное значение. Специфические особенности, характерные для эпохи Ивана III, особенно четко проявляются в утонченных, изысканных произведениях Дионисия — самого яркого художника своего времени. Его стилистическая манера оказала огромное влияние на всю русскую живопись последней четверти XV и начала XVI века, и именно в эту эпоху московская школа живописи становится ведущей среди многочисленных местных школ.

В эпоху Дионисия усиливается влияние церковной догматики на искусство, а светская власть начинает проводить политику канонизации художественных приемов и регламентации художественных жанров. Все это наложило печать на творчество Дионисия и его современников. По своему духу русская иконопись этого времени, как и творчество Дионисия, менее индивидуальна и глубока, более стандартизирована, чем живопись предшествующего периода. С именем Дионисия неизменно связывается возрождение жанра житийной иконы, менее распространенной в искусстве первой половины XV столетия. Развитие этого жанра в живописи было связано с появлением большого числа житийной литературы в конце XIV — начале XV века, для языка которой характерны неторопливость и последовательность, назидательность, нравоучительность повествования о жизни святого. Отвечавшая духу времени, житийная литература оказала заметное влияние на художественные особенности изобразительного искусства.

Примером подобной живописи может служить хранящаяся в Эрмитаже житийная икона "Никола Зарайский", написанная в конце XV или начале XVI столетия.